"Психологическая война"
«Пропаганда — это любая информация, идеи, доктрины или специальные методы влияния на мысли, эмоции, установки или поведение любой группы людей с целью получения преимуществ, прямых или непрямых».
«Информационные операции — предварительно спланированные психологические действия в мирное или военное время, направленные на враждебную, дружескую либо нейтральную аудиторию, влияющие на установки и поведение людей с целью получения политического или военного преимущества. Они включают в себя психологические действия со стратегическими целями, психологические консолидирующие действия и психологические действия по непосредственной поддержке боевых действий».
«Психологические операции — это спланированное применение средств, форм и методов распространения информации с целью влияния на установку и поведение человека. В узком смысле психологические операции используются вооруженными силами для деморализации и дезорганизации противника. Основная цель психологических операций состоит в обеспечении такого поведения союзников или противников, которое является благоприятным для США»
Как видим, все определения в принципе похожи друг на друга. Они подразумевают применение средств психологического воздействия на массовое сознание «с целью получения политических или военных преимуществ». Это позволяет вспомнить известное изречение Филиппа Тейлора о том, что какими бы терминами мы не пользовались, мы живем в век пропаганды. На самом деле некоторые отличия между ними существуют.
В появившихся за последние годы многочисленных публикациях на эту тему понятие «психологическая война» используется в широком и узком смысле. Рассматриваемая в широком смысле, психологическая война отождествляется с борьбой в духовной (идеологической) области вообще. Здесь речь обычно идет о мерах пропагандистского воздействия на сознание человека в идеологической и эмоциональных областях. В этом смысле в качестве синонима часто употребляется термин «информационная война». В узком смысле психологическую войну рассматривают как всестороннее воздействие преимущественно в области массовой психологии. Так, в «Хрестоматии психологической войны», изданной в США в начале 1980-х годов, ее авторы подчеркивают мысль, что психологический комплекс человека — самый уязвимый и именно сюда должны направляться усилия по политическому, идеологическому и нравственному проникновению. В другом руководстве (1964) говорится, что цель такой войны — подрыв политической и социальной структуры страны-объекта до такой степени деградации национального сознания, что государство становится неспособным к сопротивлению. Как вид воздействия на сознание психологическая война направлена, прежде всего, на разрушение тех связей, которые объединяют людей в общество.
Чтобы подытожить сказанное, процитируем генерала Д. Волкогонова, блестящего историка (о чем знают многие) и не менее выдающегося специалиста по военной пропаганде (о чем знают те, кому нужно): «Психологическая война ...это не что иное, как система идеологического воздействия империализма, направленного на сознание людей преимущественно через общественную (массовую) психологию. Осуществляется такое воздействие с помощью слухов, дезинформации, выдумок и угроз, с помощью демонстрации военной силы и мощи, лжи и беспардонной клеветы на социалистическую действительность. Словом, здесь используется все то, что может элементами психологического давления ослабить духовную или материальную мощь как отдельных лиц, так и всего гражданского населения, а также личного состава вооруженных сил социалистических стран». Если отбросить идеологическую риторику времен развитого социализма, это определение с полным правом можно считать классическим.
Следует отметить, что серьезные специалисты не любят термин «психологическая война». Предпочтение отдается более деликатному названию — «психологические операции». Хотя, конечно, их сущность одинакова.
Также сегодня большинство специалистов считает методы психологической войны составной частью более широкого процесса — войны информационной. К последней, наряду с психологическими операциями, относятся технические способы разрушения или создания информационных каналов, компьютерные технологии и др. Поэтому термин «психологическая война» более уместен, когда речь идет о содержании, целях и задачах воздействия на массовое сознание. Термин «информационная война» чаще употребляется для обозначения средств такого воздействия: механизмов передачи, способов доставки, форм обработки и сохранения. «Психологическая война» — это сущность массовых психологических воздействий, «информационная война» — сумма технологий для их осуществления.
Кое-кто разделяет специфику этих двух понятий по иному. Так Г. Г. Почепцов, известный специалист в области коммуникативных технологий, считает, что информационные операции ориентируются на процессы стабилизации, в то время как психологические операции более сориентированы на дестабилизирующие процессы.
Некоторые исследователи идут еще дальше и заявляют, что само выделение психологической войны сегодня не имеет смысла, поскольку в настоящее время любая война является психологической по своей сути. Все современные войны — это, в первую очередь, войны гуманитарных технологий. Непосредственные военные действия давно отошли на задний план и маячат недалеко в виде «большой дубинки» или «последнего аргумента». На первое место выдвинулись сражения за умы людей, за создание «правильного» общественного мнения, за контролирование информационных потоков. Как говорил американский генерал Дж. Шаликашвили: «Мы не побеждаем, пока CNN не сообщает о том, что мы побеждаем». В связи с этим уместно вспомнить тот факт, что бомбардировка американской авиацией Ливии в 1986 году была приурочена точно к началу вечерних информационных выпусков в США. «Миротворческие операции» последних лет изначально ставятся как телевизионные проекты. Они были бы не нужны, если бы они не могли быть показаны по телевидению.
Вы сами можете убедиться в этом, ежедневно слушая программы новостей. Современная война — это в первую очередь информационное шоу и строится она по канонам шоу-бизнеса. Невооруженным глазом видно, что освещение военных конфликтов в СМИ практически совпадает со стандартными сценариями голливудских боевиков: положительный главный герой, борющийся за правое дело; «плохие ребята», угрожающие всему цивилизованному миру. «Плохие» всегда начинают первыми (убийство, нападение, террористический акт, агрессия), но потом неизбежно проигрывают. Это важно, поскольку чувство мести — простой и эффективный способ направить ярость граждан в нужное русло. Должное внимание уделяется и спецэффектам, в качестве которых выступают авианосцы, самолеты-невидимки и высокоточные ракеты с лазерным наведением. Далее массовая аудитория наблюдает по CNN настоящий боевик, с названием в стиле «America Strikes Back», со свойственным всем action-фильмам нагнетанием страстей и с обязательным хэппи-эндом («Мы их победили!»).
Эффективность такого рода сценариев давно понял Голливуд, извлекающий миллиардные прибыли из фильмов, слепленных по одному образу и подобию. Относительно недавно это поняли и сильные мира сего — политики, военные, финансовые воротилы. Сергей Дацюк пишет: «Современные войны являются товаром. Они производятся, продаются, экспортируются, инвестируются. Существуют войны «под ключ» с заданными характеристиками. Например, разрушения должны быть такими-то, символическое содержание такое-то, пострадать от возмездия должны такие-то и т.п.»
Что можно почитать.
А теперь о грустном — о возможности получить конкретные знания. Во-первых, в этой области, как ни в какой другой, действует правило «предупрежден, значит защищен». Поэтому психологическое оружие куется тайно, подальше от глаз общественности. Обучение методам психологической войны обычно проводится в келейных условиях. Учат этому многие, но учат только «своих»: специальные учебные курсы существуют в спецслужбах, органах госуправления, в политических партиях и некоторых PR-агентствах. Страшно далеки они от народа...
Во-вторых, серьезных научных исследований по психологической войне как таковой на сегодняшний день (начало 2001 года) очень мало. К тому же, прикладные разработки и утвержденные на базе таких работ государственные документы обычно являются секретными. Гораздо чаще отдельные методы и приемы психологической войны рассматриваются в контексте войны информационной — пресловутого «черного PR» или «войны компроматов». Еще меньше серьезных исследований публикуется в открытых источниках. А работы, изданные в России, вообще можно сосчитать на пальцах одной руки. У нас в большинстве случаев о психологической войне пишут люди, не имеющие о ней ни малейшего понятия. Поэтому основная масса изданий на эту тему — публицистика бульварного пошиба, написанная по принципу «Слышал звон...».
В-третьих, господствующие кланы всегда мешают работе по разоблачению «гипнотизеров», стараются не допускать массы к знанию доктрин и технологий манипуляции их сознанием.
В силу вышеназванных причин дать ответ на вопрос «Что почитать?» достаточно проблематично. Готовых учебников и монографий о психологической войне найти нельзя. Но по крупицам собрать необходимую информацию вполне возможно. Есть интересные статьи в некоторых журналах (список в конце очерка). Отдельные сведения о психологической войне можно почерпнуть в руководствах по PR и политическому консультированию, во множестве издающихся в России. Среди сонма подобной литературы можно отметить ряд книг, изданных Центром политического консультирования «Никколо М». Например, «Политическая реклама» Е. Егоровой-Гантман и К. Плешакова является настоящим путеводителем по политическим технологиям, в том числе и тем, которые традиционно относятся к сфере психологической войны.
Главный недостаток подобных книг — большое количество общих рассуждений и явное нежелание авторов делиться с широкой аудиторией своим, нередко богатым, практическим опытом. Чувствуется, что проблема «как бы так сказать, чтобы ничего не сказать» очень актуальна для людей, пишущих эти книги. К тому же дикая стоимость всех изданий, в названии которых фигурируют модные словосочетания «политические технологии», «черный PR», «психологическая война» и т.п., делает их недоступными для рядового читателя.
Еще существуют мемуары сотрудников спецслужб, в которых встречаются конкретные примеры «специальных мероприятий». Полезна также литература ура-патриотического содержания. Если не обращать внимания на главную идею таких книг (которая как всегда состоит в том, что жиды и масоны в очередной раз продали Россию ), там можно почерпнуть много информации о конкретных приемах и методах психологической войны. Можно выделить следующие работы: «Третья мировая информационная война» В. Лисичкина и Л. Шелепина, «Информационная война против России» О. Гриневецкого, «Психологическая война» А. Морозова. Лучшей на сегодняшний день является «Манипуляция сознанием», написанная С. Кара-Мурзой — фундаментальный труд, в котором известный политолог показывает устройство всей машины манипуляции общественным сознанием. Прочитав его, вы узнаете, как социальные технологии становятся в наше время инструментом политического господства и социального угнетения. Нет смысла пересказывать содержание этой книги — каждый думающий человек обязан читать и перечитывать ее самостоятельно.
Есть также некоторый выбор «серьезных» работ, претендующих на научную академичность. Здесь, разумеется, невозможно обойти вниманием «патриарха украинского Public Relations» — Г.Г. Почепцова. Основательно набив руку в модной тематике, этот автор регулярно поставляет свои труды на российский рынок. «Теория и практика коммуникации», «Имеджелогия: теория и практика», «Коммуникативные технологии ХХ века», «Информационные войны», «Как ведутся тайные войны», «Психологические войны»... В принципе, достаточно прочитать одну из этих книг, чтобы получить представление об авторской концепции, основных теоретических понятиях и технологиях. Из книги в книгу кочует и набор наиболее «горячих» примеров: Доренко, Чечня, кампания «Голосуй или проиграешь», война в Персидском заливе, события в Югославии.
Особенность книг Почепцова — высокая степень компилятивности. По большей части они наполнены кусочками из различных источников, расположенных в соответствии с авторской логикой. Нельзя однозначно утверждать, достоинство это или недостаток. С одной стороны, данное обстоятельство дает повод злым языкам утверждать, что основная ценность трудов Почепцова — это приложения в конце его книг, где автор любит помещать отрывки из малоизвестных у нас зарубежных работ. С другой стороны, огромное количество практических примеров придает книгам Почепцова энциклопедический характер. В них присутствует то, чего тщетно искать в трудах большинства других специалистов — конкретика. Хотя, при чтении множества исторических фактов приходит на ум старая мысль о том, что даже целая серия частных случаев не создает правило, как бы соблазнительно они не выглядели. Налицо поверхностная констатация фактов с минимальным концептуальным осмыслением. Отсутствие четкой методологической концепции — слабое место работ Почепцова. Поэтому труды Георгия Георгиевича не могут претендовать на роль справочника и, тем более — практического руководства. Они являются предметом увлекательного чтения и одновременно заставляют задуматься о значении психологических операций в современном мире. Тем не менее, Почепцов на сегодняшний день — наиболее читаемый в СНГ автор книг по данной тематике.
Российские специалисты Почепцова не любят и не упускают случая отпустить в его адрес ядовитый комментарий. Причины понятны — это и банальная профессиональная ревность к успехам коллеги-конкурента, и типичный для России комплекс «старшего брата» по отношению к странам экс-СССР. К тому же Почепцов весьма скептически оценивает возможности России в современной информационной войне, что, естественно, вызывает раздражение. В итоге объективный анализ его трудов заменяется преимущественно эмоциональными комментариями в духе: «Вот, мол, засел в Киеве профессор, и учит братский народ уму-разуму...» Это обстоятельство рождает совсем уж крамольную мысль, что на сегодняшний день в России отсутствуют специалисты, способные на равных конкурировать с Почепцовым. В отличие от Украины, где в последние годы практически сформировалась соответствующая научная школа и где есть много молодых специалистов, уже наступающих на пятки своему учителю.
Один из них — украинский политолог А.В. Литвиненко. Его монография «Специальные информационные операции и пропагандистские кампании» была издана в 2000 году (к сожалению, пока только на украинском языке). Эта небольшая брошюра выгодно отличается от трудов предыдущего автора своей лаконичностью, безукоризненной логикой изложения, внятно сформулированными теоретическими принципами и методологическим аппаратом. Она дает целостное представление о психологической войне как технологии социального влияния. Эта книга — замечательный образец нового обществознания, свободного, честного и умного, и ее следовало бы прочитать всякому культурному человеку, независимо от его политических установок.
Вообще-то, как ни странно, по сегодняшний день лучшими остаются книги, изданные в СССР еще в 1970-е годы (с названиями типа «Грязный след ЦРУ», «По тылам психологической войны», «Против клеветы и домыслов» и т.п.). В предисловиях они представлялись как книги, разоблачающие методы буржуазной пропаганды, но были, по сути дела, учебными пособиями по психологической войне, поскольку давали довольно детальное описание этих методов. Знания из них почерпнули не только идеологические работники ЦК КПСС, но и сегодняшние крутые российские политтехнологи и «монстры черного пиара».
Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть эти книги, а потом внимательно понаблюдать за современными избирательными кампаниями и «войнами компроматов на российских просторах.
(С)
Итак, из суммы определений психологической войны вытекает следующее: 1. Психологическая война заключается в использовании не только пропаганды, но и многих других мероприятий. Поль Лайнбарджер, сотрудник управления военной информации США, в своей книге «Психологическая война» дает следующее определение: «Психологическая война включает использование в борьбе с противником пропаганды наряду с другими оперативными мерами военного, экономического и политического характера, которые могут быть необходимы для дополнения пропаганды».
Хотя и эта формулировка не является всеохватывающей, однако она ясно говорит (это можно встретить и в других работах по ведению психологической войны), что, во-первых, главным средством ведения психологической войны является пропаганда и что, во-вторых, эта пропаганда дополняйся множеством экономических, военных, внешне- и внутриполитических мероприятий Таким образом, под понятие «психологической войны» подпадают «независимые операции неинформационного характера, разрабатывающиеся и осуществляющиеся преимущественно для достижения психологического эффекта».
В психологической войне допускаются всевозможные средства ради достижения поставленных целей. Отравление продовольствия, уничтожение крупных индустриальных объектов — все это возможные мероприятия психологической войны Согласно американскому определению, при ведении психологической войны используется не только пропаганда, но и такие средства, как убийства, террор, саботаж и другие, которые считаются вполне пригодными для достижения своих целей. Подрыв морального состояния противника — вот главная цель, достичь которую пытаются ведением психологической войны. Другими словами, психологическая война включает в себя не только пропаганду, но и все мероприятия, способные оказывать политико-идеологическое, моральное и психологическое воздействие на человека.
2. Психологическая война ведется не только в военное время. Это особый вид подготовки и проведения войны, который ведут постоянно. Недаром в американском «Пособии по ведению психологической войны» прямо говорится, что «психологическая война ведется как в мирное, так и в военное время». «Психологическая война... не знает никаких границ между войной и миром. Она ведется постоянно, то есть как в мирное, так и в военное время», — писал немецкий военный журнал «Веркунде» в конце 1950-х годов.
Это совпадает с формулировкой Лайнбарджера, когда он говорит, что «психологическая война не ограничена вовремени... она начинается задолго до объявления войны... и продолжается после прекращения военных действий». Ведение психологической войны в мирное время — это как раз та деятельность, которая известна под названием «холодная война».
3. Психологическая война ведется правящими кругами как против своего народа, так и против народов враждебных государств, а также против народов нейтральных и дружеских стран. Опыт первой и второй мировых войн подтверждает это. Гитлеровцы, установив в стране жесточайший террор, распространяя лживую пропаганду, превратили немецкий народ в пушечное мясо; Польшу, Чехословакию, Советский Союз и другие страны они рассматривали как очередные жертвы и засылали туда своих агентов для проведения подрывной работы и создания «пятых колонн». Во время второй мировой войны гитлеровцы, стараясь морально подавить население оккупированных областей и подчинить их своему влиянию, не останавливались ни перед ложью, ни перед жестокостью. В нейтральных странах (в Швейцарии, Швеции, США до их вступления в войну) нацисты также имели своих агентов, которые были обязаны создавать в этих странах профашистские настроения. Свою главную задачу в «дружественных» государствах (в Японии и Италии) нацисты видели в том, чтобы всеми средствами препятствовать распаду фашистской оси Берлин — Рим — Токио.
Со времен первой мировой войны одна из сторон психологической войны стала главной — это ведение психологической войны против социалистических стран и международного рабочего движения. Идеи антикоммунизма были активно использованы западными стратегами психологической войны в борьбе против всех левых сил. Всякое движение против войны, бесправия и порабощения объявлялось ими «коммунистическим» и жестоко преследовалось.
4. Целью психологической войны является подготовка и ведение агрессивных войн в политико-идеологическом, моральном и психологическом отношении. Все это делается прежде всего для того, чтобы оказать влияние на чувства людей, вызвать панический страх, возбудить у народа ненависть к другим народам, сыграть на низменных человеческих чувствах. Все это правящие круги делают для того, чтобы превратить людей в послушное орудие для осуществления своих военных планов.
Обобщив все сказанное, можно сформулировать следующее. Психологическая война — это особый вид подготовки и ведения войн, позволяющий господствующим кругам, используя пропаганду, террор и другие средства, оказывать влияние на собственные народы, народы вражеских, союзнических и нейтральных стран в политико-идеологическом, моральном и психологическом отношении для достижения целей своей военной стратегии. Цель психологической войны — подготовка, оправдание и осуществление агрессии в двух главных направлениях: как против своего народа, так и против народов враждебных стран.
«Психологическое наступление — это война современности.
Психологическая оборона — требование времени»
(Немецкий военный журнал «Веркунде», 1958 год.)
Психологическая оборона — требование времени»
(Немецкий военный журнал «Веркунде», 1958 год.)
