Ещё немного по теме, ссылки найдены на ганз.ру, спасибо
Dominus.
Ссылка - О.В. БОРОНИН "ТЕНЬ ДРАКОНА НАД АЛТАЕМ"
...
Цель данной статьи – попытаться вкратце проанализировать возможные последствия пуска в эксплуатацию автодороги «Алтай – Синьцзян» с точки зрения национальных интересов России, а также интересов Алтайского края, Республики Алтай и других регионов Западной Сибири.
Как отмечалось выше, сторонники воплощения в жизнь рассматриваемого проекта аргументируют свою позицию экономическими выгодами, которые, якобы, принесет дорога регионам Западной Сибири. Ее пуск в эксплуатацию, якобы, значительно увеличит товарные потоки между Сибирью и Китаем, а в перспективе – между Европой и странами Южной и Юго-Восточной Азии. Ряд авторитетных отечественных исследователей, действително, полагают, что возрождение т.н. «Великого шелкового пути», который, будто бы, пролегал и через территорию Алтая, является перспективным во взаимодействии России и Китая в XXI в.(3).
Однако, как нам представляется, надежда на серьезное увеличение товарных потоков из Европы в Азию через Алтай является утопией, ибо и без нашей, кстати, дорогостоящей для российских налогоплательщиков, дороги динамично развивающиеся страны Южной и Юго-Восточной Азии торгуют с Европой посредством морских перевозок, которые по себестоимости значительно ниже трансконтинентальных автомобильных. Причем, вряд ли исторически сложившиеся трансатлантические и транстихоокеанские пути с отличными портами и терминалами будут «забыты» в угоду периферийному пути.
Представляется, что от пуска в эксплуатацию дороги «Алтай – Синьцзян» российский капитал, ориентированный на экспорт природных ресурсов Сибири, получит некоторые краткосрочные и среднесрочные выгоды, но в плане долгосрочной экономической стратегии эта автодорога нужна прежде всего Китаю. Необходимо иметь в виду, что эта достаточно успешно развивающаяся страна, которая уже в начале XXI в., по оценкам западных специалистов, по абсолютным экономическим показателям может сравниться с США(4), имеет уровень разведанных природных ресурсов на душу населения в 2 раза ниже среднемирового(5). Как считают некоторые эксперты, уже через 10 – 15 лет Китай, например, может столкнуться с острой нехваткой нефти и нефтепродуктов(6). Из года в год растет потребление китайской экономикой и других энергоресурсов, а также черных, цветных, редкоземельных металлов и иных видов сырья. Между тем, на долю Сибири приходится почти 30 % мировых запасов нефти и газа(7). Кроме того, в Сибири находятся 160 миллиардов тонн разведанных запасов угля (80 % мировых запасов), 7,1 миллиардов тонн желехных, 98,5 миллионов тонн марганцевых руд, свыше 41 миллиарда кубических метров древесины(8). Без сомнения, руководство Китая в долгосрочной перспективе ориентируется на использование природных ресурсов Сибири, в том числе и богатейших рудных залежей Горного Алтая. О стремлении Китая к контролю над природными ресурсами своих соседей по Центральной Азии говорит тот факт, что правительство КНР успешно пролоббировало предоставление Китаю нескольких тендеров на разработку нефтяных запасов Казахстана в условиях, когда имелись более предпочтительные во многих отношениях западные инвесторы, как в случае с месторождениями Узеня и Актюбинска(9). Китайское руководство исходит из того, что положение их страны в XXI в. будет зависеть от способности конкурировать в области «совокупной национальной мощи», основной компонент которой – экономическое могущество. Для этого КНР необходимо преодолеть проблему источников сырья. Именно в этом направлении КНР сегодня стремится канализировать взаимоотношения с Россией(10). Россия, Западная Сибирь, Алтай в экономическом плане нужны Китаю прежде всего, как источники дешевого сырья.
Пуск дороги «Алтай – Синьцзян», как нам видится, будет первым серьезным шагом к доступу китайского капитала на ресурсные рынки Западной Сибири, что, безусловно, будет способствовать превращению Западной Сибири в сырьевой придаток Китая. Это, конечно, принесет выгоды ряду российских компаний-экспортеров ресурсов. Однако, как известно, ресурсная составляющая российского экспорта носит невосполнимый характер, а ее истощение при «помощи» мощной и в тоже время отнюдь не энергосберегающей экономики Китая нанесет в XXI в. серьезный ущерб российской, в том числе сибирской экономике и национальной безопасности нашей страны.
Сторонники строительства автодороги «Алтай – Синьцзян» много говорят о том, что дорога позволит увеличить экспорт в Китай машин, оборудования, высоких технологий от западносибирских, прежде всего алтайских, производителей. Однако, и без этой дороги Китай успешно покупает в России необходимые ему новейшие боевые самолеты Су – 27 и Су – 30, возобновил сотрудничество с Россией в области использования ядерной энергии, проявляет интерес к российским технологиям систем наведения ракет и управления подводными лодками(11). Видимо, военно-техническое сотрудничество в обозримом будущем будет продолжаться. Только пойдет ли экспорт российских вооружений в Китай через Алтайские горы? Думается, что дорога «Алтай – Синьцзян» вряд ли что-то кардинально изменит в данной области двустороннего сотрудничества.
Какие же грузы пойдут в Китай по этой автодороге? Как отмечалось в докладе старшего научного сотрудника Института экономики и организации промышленного производства СО РАН Г.Д. Ковалевой на конференции «Сибирь в трансазиатских связях», о которой мы писали выше, основные статьи экспорта западносибирских регионов в Китай составляют лес и лом черных и цветных металлов (последний, как известно, являясь стратегическим сырьем, продается российскими экспортерами по демпинговым ценам). Исключение составляют Омская и Тюменская области, которые экспортируют в Китай нефть и нефтепродукты. Алтайский край, на территории которого нет крупных предприятий черной и цветной металлургии, является для Китая, как ни странно, важным поставщиком лома. Между тем, как известно, активный экспорт металлолома стал сегодня настоящим бедствием для энергетиков и железнодорожников (речь идет о хищениях электропроводов, рельсов и т.п.) и серьезной проблемой для правоохранительных органов. Пуск автодороги «Алтай – Синьцзян», без сомнения, еще более усилит актуальность данной проблемы. Кроме того, Алтайский край уже сейчас активно поставляет в Синьцзян лес и лесоматериалы(12). Между тем, лесистость территории Алтайского края составляет от 1 до 60 %, в среднем – около 20 % (60 % - это знаменитые алтайские реликтовые ленточные боры, находящиеся под защитой ЮНЕСКО). При уровне лесистости менее 25 – 30 % промышленные вырубки вообще нецелесообразны. Речь может идти о самообеспечении региона лесоматериалами, но не об экспорте лесных рессурсов. В ином случае в XXI в. знаменитая Кулундинская степь объемлет собой весь Алтайский край. Вряд ли в обозримом будущем Алтайский край и Республика Алтай изменят структуру своего экспорта в Китай. Нужно ли, в таком случае, вкладывать огромные и так сегодня недостающие материально-технические и финансовые средства в алтайские Нью-Васюки?
Безусловно, что в случае пуска дороги, из Китая на Алтай, в Западную Сибирь по ней пойдут, прежде всего, т.н. товары широкого потребления производства китайской сельской промышленности. Их дешевизна (в случае открытия дороги они будут значительно дешевле, чем сейчас) окончательно уничтожит и так на ладан дышащую западносибирскую, в том числе и алтайскую, легкую промышленность.
Таким образом, нам представляется, что экономическая целесообразность строительства автодороги «Алтай – Синьцзян» для России, Западной Сибири и Алтая весьма проблематична. Строительство этой автодороги выгодно прежде всего Китаю; это будет первый серьезный шаг экономической экспансии КНР в Западную Сибирь.
Не следует также обходить вниманием вероятность, в случае введения в эксплуатацию автодороги, «демографического давления» со стороны Китая на Западную Сибирь, прежде всего на Алтайский край. На сегодняшний день избыток рабочей силы в Китае оценивается примерно в 250 миллионов человек. Массовое легальное и нелегальное движение китайцев в Россию, в частности, на Дальний Восток, уже сегодня стало реальностью(13). По некоторым данным, китайская диаспора в России составляет более 2 миллионов человек, превышая численность таких крупных по российским меркам народов, как башкиры, чуваши, мордва, дагестанцы(14). По словам известного российского синолога А.Д. Воскресенского, уже сегодня китайцы в России могут претендовать на статус национального меньшинства(15).
В условиях демографической проблемы стимулирование эмиграции становится сегодня важным элементом государственной политики Пекина(16). Численно растущие китайские общины приграничных с КНР российских регионов Дальнего Востока и Восточной Сибири создают криминогенную среду часто оказываются неподвластными местной российской администрации, не обладающей адекватными силами обеспечения правопорядка(17). Пуск в эксплуатацию автодороги «Алтай – Синьцзян» в перспективе откроет в Западной Сибири путь процессам, подобным китайской «ползучей колонизации» российского Дальнего Востока.
И это в условиях, когда, несмотря на то, что на официальном уровне пограничных и территориальных споров между Россией и Китаем нет, проблема территориальных претензий КНР к России и сегодня, в эпоху так называемого «стратегического партнерства», активно обсуждается в китайских академических кругах. Так, авторы коллективной работы «История агрессии царской России против Китая», вышедшей уже при Дэн Сяопине, выдвигают территориальные претензии к России в Западной Сибири на 500 тыс. квадратных километров, в том числе на территории Алтайского края, Республики Алтай, части Новосибирской, Кемеровской и Омской областей(18). Китайцы преисполнены сознанием того, что они лишь временно мирятся с этой «исторической несправедливостью», называя Сибирь «временно утраченной территорией Китая» и «северной неосвоенной целиной». Тезис об отторжении русскими в прошлом обширных районов Сибири и Дальнего Востока продолжает господствовать в китайской художественной литературе, быту, на страницах школьных и вузовских учебников(19). Нужно помнить, что «ставя точку на прошлом» в беседе с М. Горбачевым 16 мая 1989 г., китайский лидер Дэн Сяопин не забыл упомянуть, что второй страной после Японии, «извлекшей наибольшую выгоду в Китае, была царская Россия, а затем Советский Союз». Дэн Сяопин не забыл тогда отметить, что в результате заключения неравноправных договоров Россия захватила свыше 1,5 миллионов квадратных километров китайской территории(20). Между прочим, в примечаниях к изданию избранных трудов Дэн Сяопина подробно расписывается, когда и по каким «неравноправным» договорам «исконно китайские земли» перешли к России(21).
На фоне всего этого настораживает тот факт, что в западных кругах исследователей и экспертов уже открыто обсуждается возможность канализации китайского демографического давления в XXI в. на освоение Китаем «недонаселенных» российских территорий Сибири и Дальнего Востока в контексте экономического сотрудничества между Китаем и Россией(22). «Проектировщики» автодороги «Алтай – Синьцзян», ратующие за «безбрежное» сотрудничество между Россией и Китаем, должны, таким образом, учитывать, что в XXI в. Россия может, по сути, оказаться один на один с проблемой демографического давления со стороны Китая. Они должны знать, что автодорога только расширит фронт этого давления за счет Западной Сибири. Можно, на наш взгляд, только согласиться с мнением О.Л. Остроухова, что сегодня Россия и Китай скорее попутчики, чем союзники(23). Как справедливо пишет А.Д. Богатуров, «геополитически Китай является прежде всего и в основном соперником России, и с этой точки зрения мирное сотрудничество и добрососедские отношения с ним не могут переходить некой грани»(24). Сегодня Китай сосредоточен на решении внутренних проблем, а в плане традиционных для китайской внешней политики территориальных споров направляет свою деятельность на южных соседей. Кроме того, Китай сегодня заинтересован в поставках из России современного оружия и стратегического сырья. Однако, как замечает в частности А.Г. Арбатов, через 10 – 15 лет ситуация, вероятно, изменится, что может подтолкнуть Пекин к открытой экспансионистской политике в отношении российского Дальнего Востока и Сибири(25). В этих условиях китайская этническая колонизация Западной Сибири при малочисленном российском населении этого огромного региона может в перспективе послужить поводом к официальному инициированию Китаем территориальных претензий к России в Западной Сибири.
Кроме того, в случае возникновения военного конфликта между Россией и Китаем, автодорога «Алтай – Синьцзян» будет иметь для КНР огромное военно-стратегическое значение. Отметим, что в 1999 г. военный бюджет Китая официально составил 16 миллиардов долларов США. По оценкам западных экспертов, реальные военные расходы КНР уже в первой половине 90-х гг. достигли 30 миллиардов долларов США, поскольку официальная статистика не учитывает китайских затрат на проведение военно-технических исследований и т.п.(26). Сегодня Китай имеет хорошо вооруженную, дисциплинированную и обученную крупнейшую в мире армию численностью более 4-х миллионов человек. Несмотря на различного рода декларации и договоры о российско-китайском партнерстве, в среде китайских военных стратегов многие продолжают рассматривать Россию, как врага Китая № 1(27). Не может быть сомнения в том, что, в случае возникновения войны с Китаем, проектируемая автодорога «Алтай – Синьцзян» откроет путь для вероятной китайской сухопутной агрессии в Западную Сибирь. По договоренностям Шанхайской пятерки и ряду других ранее заключенных российско-китайских договоров(28) Россия больше не имеет в наиболее узкой горловине Курайской степи в Горном Алтае боевых соединений, способных остановить возможную агрессию со стороны Китая на территории труднодоступных и сложных для войсковых маневров высокогорных районов. Автодорога еще более облегчит фронтальное развертывание войск вероятного противника на просторы равнинной Западной Сибири. В свете возможных претензий со стороны Китая на южные районы Горного Алтая(29), у Китая, в случае существования транспортного коридора в Горный Алтай, появится реальная возможность для аннексии обширных Чуйской и Курайской степей: российские сухопутные войска для освобождения этих районов должны будут преодолеть труднодоступные перевалы Семинский и Чикет-Аман, в то время, как продвижению китайских войск будет препятствовать лишь пограничный перевал Канас.
Серьезные возражения против строительства автодороги «Алтай - Синьцзян» в вышедшей недавно из печати коллективной монографии «Укок» высказывают специалисты-географы и экологи. Плато Укок, через которое должна пройти автодорога, является уникальным природным и археологическим комплексом(30). Здесь находятся уникальные археологические курганные памятники Пазарыкской культуры; здесь несколько лет назад новосибирские археологи Н. Полосьмак и В. Молодин обнаружили сенсационное мумифицированное захоронение – знаменитую «Принцессу Алтая». Строительством автодороги уникальному природному и археологическому комплексу будет нанесен невосполнимый, по оценкам специалистов, ущерб.
Таковы, в целом, наши аргументы против воплощения в жизнь проекта строительства автодороги «Алтай – Синьцзян». Не являясь противником разумного межрегионального сотрудничества в Центральной Азии, сотрудничества и партнерства России и Китая в XXI в., автор присоединятся к мнению дальневосточного исследователя В.Л. Ларина о том, что поддержание нормальных межгосударственных отношений между Россией и Китаем требует прежде всего реализма и отнюдь не подразумевает широкого раскрытия дружеских объятий(31). Любые проекты российско-китайского сотрудничества должны соответствовать российским национальным интересам в долгосрочной перспективе. «Алтайский проект» таковым, на наш взгляд, не является. Он может нанести в XXI в. России, Сибири и Алтайскому краю непоправимый ущерб.
Ссылка -
Неизбежна ли война с Китаем?
Выпуск: 43 (2253) от 16 марта 2006 года
Автор: Галина КИРИЛЛОВИЧ, "ВиД"
Через два-три десятилетия Китай станет главной военной угрозой для России.
Об этом на семинаре в Школе публичной политики заявил руководитель аналитического отдела Института политического и военного анализа Александр Храмчихин. Чтобы избежать возможной оккупации Дальнего Востока и Сибири, нам необходимо сформировать совершенно новую армию, отвечающую реалиям XXI века.
Ежегодное увеличение расходов на оборону, с которым охотно соглашается Государственная Дума, не ведет к решению реальных проблем российской армии, убежден эксперт. Ведь плачевная ситуация в Вооруженных силах объясняется не столько нехваткой денег, сколько полным несоответствием армии современным условиям. Несмотря на заявление министра обороны об успешном завершении военной реформы, мы более десяти лет наблюдаем затянувшуюся агонию армии СССР, которая порождает одну человеческую трагедию за другой. Но на чашу весов сейчас брошено даже нечто большее, чем отдельные судьбы. Речь идет о неспособности современной российской армии в полном объеме решать задачи по защите наших рубежей.
Дело в том, что вся организационная и территориальная структура, так же, как номенклатура вооружений и характер боевой подготовки, присущих советской армии, сохраняются до сегодняшнего дня. А ведь СССР был совершенно другим государством с иным, чем у России, политико-экономическим устройством и внешнеполитическими интересами. Поэтому строительство новой армии на базе нынешних Вооруженных сил РФ, по мнению Александра Храмчихина, совершенно невозможно. Изменившиеся условия требуют создания ее практически “с нуля”, что, кстати, уже происходило в нашей истории. Так, Петр Первый заменил небоеспособное стрелецкое войско гвардейскими полками, а большевики создали рабоче-крестьянскую Красную армию. Секрет успеха в том, чтобы правильно оценить внешние угрозы и понять, какой тип Вооруженных сил им соответствует.
Специалисты Института политического и военного анализа попробовали решить эту задачу. Наиболее серьезной угрозой они считают возможный конфликт с Китаем, хотя в краткосрочной перспективе это маловероятно. Зато в будущем соседство стремительно развивающегося Китая с обладающими гигантскими природными ресурсами, но экономически депрессивными Дальним Востоком и Сибирью делает такое развитие событий вполне реальным. Сейчас Китай занят присоединением Тайваня, но когда это произойдет, он может всерьез задуматься над российским направлением.
К 2050 году наш восточный сосед по абсолютному объему ВВП выйдет на первое место в мире, и его промышленность потребует новых ресурсов. Если в начале 90-х годов Китаю для развития хватало собственной нефти, то сейчас 40 процентов потребляемого им “черного золота” импортируется. По подсчетам специалистов, через некоторое время эта цифра достигнет 75 процентов, и покупать нефть в таких объемах станет слишком дорого. В этой связи ход мыслей будущих китайских политиков просчитать нетрудно. Ведь в китайских школьных и вузовских учебниках Россия представляется как недружественная страна, поглотившая исконные китайские территории.
Проблема еще в том, что если Китай практически не скрывает своих намерений относительно 1,5 млн квадратных километров нашей территории, то в российской военной доктрине такая угроза не рассматривается вообще. Наши генералы по старинке “воюют” с НАТО, что лишено всякого смысла. После расширения на восток из военного союза НАТО превратилось в политическую организацию с крайне размытыми целями, а пацифистские настроения многих его членов сделали его небоеспособным. Из всего Североатлантического союза реальную угрозу могут представлять только США (американцы-то далеко не пацифисты), но лишь в том случае, если в России установится какой-нибудь одиозный тоталитарный режим. Кроме того, на сотрудничество Россию и США будет толкать угроза исламского терроризма, которая на сегодня является для нас главной.
Но вернемся к Китаю. Официальная оценка этой страны у нас во многом положительная. Многие говорят о том, что России-де следовало идти по китайскому пути реформ. Только апологеты этой точки зрения почему-то забывают, что в китайской деревне стоит средневековая нищета, а труд крестьян практически не механизирован. Впрочем, это наше счастье. Даже незначительная механизация приведет к появлению 400 млн безработных, многие из которых от безысходности встанут под ружье. И не нужно тешить себя иллюзиями, что хотя бы половина безработных окажутся женщинами, которые в армию не пойдут. В Китае мужчин значительно больше, чем женщин. Ведь пенсий там нет, а кормильцами состарившихся родителей традиционно являются сыновья. Поскольку количество детей в семье в Китае регулируется, а современная медицина позволяет заранее узнавать пол ребенка, многие китаянки принимают решение не рожать девочек, а дождаться более “удачной” беременности.
В этой связи слишком радоваться расширяющемуся сотрудничеству с Китаем преждевременно. Конечно, авторитарные режимы тяготеют друг к другу, но такая симпатия может нам слишком дорого обойтись. Если подходить к вопросу стратегически, а не из сиюминутной выгоды, то планы государственной НК “Роснефть” - в нынешнем году вдвое увеличить объем поставок нефти в Китай - вызывают недоумение. Тем более что в нашей недавней истории уже был пример, когда мы до первого дня войны поставляли сырье и продовольствие своему будущему противнику.
Ну а пока Китай занимается мирной экспансией, расширяя свое присутствие в российской экономике. Среди главных претендентов на акции “Роснефти”, которая сейчас готовится к IPO, называют китайскую CNPC. К слову, эта компания проявляет серьезный интерес к нефтехимическому комплексу Татарстана.
Именно из-за китайской угрозы Александр Храмчихин считает неправильным переходить на контрактную армию. Военные действия на Дальнем Востоке непременно потребуют массированного применения традиционных Вооруженных сил - сухопутных войск, военно-воздушных сил, противовоздушной обороны и военно-морского флота, для чего понадобится большое количество обученных резервистов. Тем более что война будет вестись при наличии “пятой колонны” - мощной китайской диаспоры и сторонников коммунистической идеи. Другой вопрос, что призывная армия должна стать совершенно другой.
Вот несколько предложений Института политического и военного анализа по формированию новой российской армии. Сержантов и старшин нужно набирать по контракту из отслуживших рядовых, а критерии отбора сделать более жесткими. Призывные комиссии должны стать гражданскими структурами, подчиненными органам государственной власти и местного самоуправления. Чтобы сделать армию привлекательной, молодым людям, прошедшим воинскую службу, следует предоставить право на бесплатное высшее образование, а тем, кто не отслужил (без официального освобождения), закрыть доступ к работе в органах власти. Естественно, создать новую армию за пару месяцев не получится, и какое-то время две армии будут существовать параллельно. Но и это уже было. Так, стрельцы долгое время соседствовали с гвардейцами, пока необходимость в них окончательно не отпала. Главное, чтобы появилась политическая воля что-то менять, а вот ее-то пока и не наблюдается.
Ссылка -
Китайские пираты вышли на новый уровень: готовят экспортный вариант истребителя Су-27
22 апреля 2008, 15:09
Россия официально уведомила Китай о том, что производство истребителей J11, копирующих российский Су-27СК, является нарушением межгосударственных договоренностей. Москва пообещала приступить к юридическим процедурам защиты интеллектуальной собственности. Прогресс может дорого обойтись отечественной оборонке - если китайцы научатся делать аналог Су-27 серийно, они легко вытеснят Россию с рынков третьих стран.
Таким образом, попытки России закрепиться на китайском рынке вооружений с помощью передачи Пекину "отверточной" сборки истребителей Су-27СК не оправдали ожиданий, констатирует "Независимая газета". Китайские "пираты" вышли на новый уровень: освоив технологию выпуска, Китай наладил собственное производство их аналогов с прицелом на последующий экспорт в страны третьего мира. Российские эксперты ожидали, что китайцам потребуется не менее 10 лет, чтобы разработать собственный двигатель. Но китайцы справились быстрее.
С 1992 года Россия поставила Китаю 76 Су-27СК, в 1995 года продала лицензию на производство еще 200 самолетов. С 1996 года под названием J11 их строили в Шэньяне с использованием российских компонентов, пишет газета "Ведомости". К 2003 году Россия поставила 95 комплектов для J-11, еще на 105 Китай контракт не подписал. Удельный вес китайских компонентов в J11 нарастал, но двигатели АЛ-31Ф и авионика ввозились из России. Однако постепенно Китай начал увеличивать степень локализации производства, а также значительно модернизировал истребитель.
Так, различные источники указывают на то, что в начале 2000-х годов модернизированный J11, на 70% состоящий из китайских комплектующих, уже был оснащен улучшенным китайским радаром, мог нести ракеты китайского производства, а также получил возможность атаковать наземные цели. Позже китайцы почти полностью заменили все аналоговые приборы российского Су-27 бортовым компьютером с несколькими дисплеями, указывает "Новый регион".
Последние два года военно-техническое сотрудничество РФ и КНР испытывает трудности. По зарубежным данным, экспорт вооружений из России в Китай снизился на 62%, а новые контракты не заключаются. Содержание военно-технического сотрудничества с КНР в настоящее время ограничивается лишь исполнением ранее подписанных контрактов, сумма которых составляет около 1,8 млрд долларов. При этом Пекин долгое время был основным покупателем российской военной продукции.
Сейчас он сам превращается в крупного экспортера вооружений, главным образом созданных на основе российских образцов и лицензий. Такая ситуация, очевидно, не соответствуют интересам российского оборонно-промышленного комплекса.