Дур-машина...

Проблемы современного общества (оперируйте фактами, без клеветы, экстремизма, и политики).
Ответить
sadist.83

Дур-машина...

Сообщение sadist.83 »

Психиатр Александр Данилин — о том, почему из психбольницы нельзя выйти здоровым


Рассказ сотрудницы одной из московских клиник: «Ей 11 лет, внучке моей. И она почти всю жизнь жаловалась на то, что у нее головка болит. Потом у нее появились голоса, она слышала. Но нам долго про это не говорила и только потом стала жаловаться. Рассказывала, что слышит мои и мамины голоса, будто мы на нее ругаемся. Месяца два лечились. Вот, а сейчас все слава Богу».

При лечении этой девочки я пользовался не психиатрическими препаратами, а абсолютно безвредными композициями, как бы кусочками молекулы белка, которые не имеют никакого отношения к психотропным препаратам. Как видите, этого оказалось достаточно, чтобы она вернулась к нормальной жизни. А теперь давайте попробуем пофантазировать, что стало бы с этим ребенком, если бы ее родители пошли обычным путем и отвели дочь к детскому психиатру.
Итак, ранняя детская шизофрения. Таков диагноз, который сразу же возникнет в голове у врачей. Это — госпитализация в психбольницу. Это — нейролептики. Нейролептики у ребенка десяти лет будут вызывать угнетение основных жизненных функций. Ей будет трудно думать, трудно говорить. Нарушится координация движений. Но при этом голоса, которые она слышала, тоже исчезнут. Придет бабушка, сама медработник, к врачу и скажет: «Да что ж это такое? Внучка-то у меня стала какая-то другая». Ей скажут: «А что вы хотели? Такое тяжелое заболевание». Девочку выпишут из психбольницы, оставив на тех же нейролептиках. Где-нибудь через полгода она не сможет учиться в школе, потому что у нее наступит беда с концентрацией сознания. Бабушка забьет тревогу, снова пойдет к психиатрам, они скажут: «Ах, какое тяжелое заболевание!» и поменяют нейролептик. В лучшем случае. В худшем — просто увеличат дозу. Ребенок немножко адаптируется, но станет странным. Очень возможно, что начнет заговариваться, ходить под себя. Через несколько месяцев бабушка опять придет к психиатру, тот снова покачает головой — тяжелая болезнь, бедная девочка! — и еще раз поменяет нейролептик. Или не поменяет, а увеличит дозу. Потом девочка подрастет, у нее начнется пубертатный криз. И не найдется ни одного врача, который решится отменить ей нейролептики во время пубертатного криза, поскольку считается, что психические заболевания в это время должны мучительно ухудшаться. Из-за постоянного приема нейролептиков девочка будет находиться в «зомбированном» состоянии. У нее будут притуплены эмоции, она будет туго соображать. Иногда она будет устраивать что-то вроде забастовок, пытаясь прервать лечение. Чтобы справиться с этим, ее снова на какое-то время положат в психбольницу и так далее. И так будет продолжаться всю жизнь. В этот замкнутый круг попадают 90 % людей, определенных на лечение в психиатрическую лечебницу



А все потому, что средний российский психиатр не умеет и не хочет делать ничего, кроме назначения нейролептиков. Они так и говорят обычно: «Я не психотерапевт, я психофармаколог».

Вообще, что такое российская психиатрия? На мой взгляд, ее историю следует отсчитывать с 1836 года. Это был год, когда в журнале «Телескоп» Петр Чаадаев опубликовал свое первое «Философическое письмо». Результатом этой публикации стало следующее: царь Николай I объявил русскому народу, что Чаадаев сумасшедший. И этот факт моментально и благополучно признали психиатры. Вот, собственно, самое главное, что можно сказать о российской психиатрии. Дальше все развивалось по тому же сценарию. Если в 1920-х годах рабочей силы было мало, государству было нужно мало психических больных, и тогда диагнозов ставили мало. В семидесятых, при декларированной всеобщей занятости населения, напротив, было выгодно прятать людей в больницы, чтобы они не портили статистику, и диагнозы ставились в чудовищно огромных количествах.
Казалось бы, как можно манипулировать диагностикой? Ведь болезнь либо есть, либо ее нет. Давайте в этом разберемся. В основе современной психиатрии лежит так называемая «немецкая школа», классиками которой считаются Эмиль Крепелин и Карл Ясперс. Систематический труд Ясперса по общей психопатологии, в котором он описал все известные психопатологические состояния, считается базовым. Но все забывают о том, что Ясперс имел в виду не только описание, но и некий метод. Он считал, что у человека есть один-единственный способ понять другого человека — надо найти аналогию в себе самом. Вот передо мной, допустим, сидит девушка и теребит бахрому своего платка. Я не знаю, что она при этом чувствует. Но могу накинуть себе на плечи платок и попробовать осознать, что чувствует человек — что Я чувствую! — когда делаю это.

Чтобы работать по этому методу, врачу нужно непрерывно расширять мир своих собственных ощущений и состояний. Это вполне возможно, но это, конечно, большой духовный труд. Чем-то похожим занимаются актеры. Но актеру не надо выносить суждений о степени патологичности того состояния, которое он играет, поэтому ему немного легче. А для психиатра тут начинается сложнейшая вещь, которая называется «психодинамический подход». Это такая модель вчувствования в пациента.

Какого-то похожего отношения ждут пациенты, идя к психиатру, и по сей день. Но ничего подобного не происходит. В российской психиатрии в основном используется более простой нозологический подход. И до сих пор в нашей стране для того, чтобы поставить психиатрический диагноз, не нужны никакие данные обследований, не нужно пытаться влезть в шкуру пациента. Я просто должен из картинок психопатологии подобрать какую-то подходящую. Для этого мне приходится выступить в роли журналиста. Я в истории болезни должен описать психический статус человека, который сидит напротив меня. Его эмоциональное состояние, мимику — в общем, все то, что я могу сказать про его сиюминутное состояние. Из этого описания, и только из него, вытекает диагноз. Так было в семидесятые, и до сих пор так. Под диагнозом должны стоять три подписи, то есть еще два врача должны со мной согласиться. При этом, скорее всего, эти врачи сами пациента смотреть не будут, они только прочтут мое описание. После этого диагноз будет окончательным, и оспорить его даже в судебном порядке будет невозможно. Я еще раз подчеркну: никаких электроэнцефалограмм, никаких психологических тестов, никаких анализов — ничего этого не нужно для выставления диагноза. Нужен только мой взгляд на вас. Очень грубо говоря, я должен увидеть в вас одно из двух психиатрических заболеваний. В одном случае это шизофрения, в другом случае — маниакально-депрессивный психоз. Ну, есть еще эпилепсия, но в московской психиатрической школе она практически не рассматривается. Увидеть признаки этих заболеваний очень легко.

Я не утверждаю, что на самом деле психически больных людей не существует. Здесь, на мой взгляд, действует правило трех процентов. Где-то 3 % людей, которые попадают на лечение с диагнозом «алкоголизм», на самом деле страдают алкоголизмом. Где-то 3 % людей, которые попадают на лечение с диагнозом «шизофрения», действительно страдают шизофренией. Все остальное — это состояния, которые обусловлены какими-то понятными органическими процессами в нервной системе или же теми или иными психологическими переживаниями. В том числе, между прочим, условной выгодой болезни. Ведь болезнь — это некоторое состояние, которое лишает человека ответственности. Можно жить годами в психбольнице — это не очень приятно, но гораздо проще, чем жить в реальной жизни. Что остается делать врачу в такой ситуации? Пытаться перевоспитать человека или выполнить то, чего он хочет, оставить ему его койку в больнице?

Я с годами стал специалистом по отмене нейролептиков. Это безумно неблагодарное занятие. Потому что люди мало того, что получают некие прямые изменения в нервной системе из-за многолетнего приема этих препаратов, они еще и выпадают из жизни на время лечения. Вот перед нами человек, у которого не было опыта подростковых переживаний, не было первой любви, не было ничего того, что мы называем «психологическим ростом». И если мы вдруг решили снять его с нейролептиков, происходят страшные вещи, потому что на протяжении нескольких лет этому человеку надо прожить все то, что мы проживаем десятилетиями. Психиатр ему в этом помогает, и это адский труд для обоих. И не каждый психиатр на него решится, и не каждый пациент.

Изменить что-либо в сегодняшней психиатрии очень трудно. Для ЮНЕСКО состояние психиатрии — один из критериев культуры. По уровню отношения к психически больным судят об уровне культуры страны. У нас здесь ничего качественно не изменилось и вряд ли изменится в ближайшие десятилетия. Для того, чтобы что-то изменилось, никакие приказы и указы не помогут. Нам надо вырастить новую генерацию психиатров. Должны быть созданы новые школы. Должно радикально измениться отношение к преподаванию этой дисциплины. Должны, наконец, откуда-то взяться новые преподаватели, ведь человек, который 25 лет читал одну и ту же лекцию о шизофрении, не сможет прочитать лекцию по психодинамике. Конечно, появились какие-то прогрессивные вещи. Закон о психиатрической помощи, несомненно, — прогрессивная вещь. Но в действительности ничего не меняется. Потому что реальная перемена — это изменение отношения специалистов. А этого мы будем еще долго ждать. Вот мы приняли некую международную классификацию заболеваний, которая называется МКБ-9. В ней уже почти нет шизофрении, ее там те самые 3 %, и выставить ее по этой классификации представляется крайне затруднительным. Однако большинство советских психиатрических школ сообщило, что «мы придерживаемся других взглядов». И вот реально существующая классификация, которая резко ограничила постановку диагнозов, ничего не изменила.

Я вот точно не помню, в 1995 году, кажется, был принят закон. Замечательный закон о социальной защите инвалидов. И там был раздел о возможности составления для инвалида индивидуальной программы реабилитации. Ведь в больнице человек выздороветь не может. То состояние, в котором нас выписывают из больницы — это еще не выздоровление. Надо восстановить и свою социальную среду: выйти на работу, припасть к груди любимого, и так далее. А восстановление в реальности для инвалидов по психическому заболеванию — сложнейший комплекс. Эти люди должны где-то работать, у них должна быть возможность где-то общаться, где-то танцевать… И это все должно происходить вне стен больницы. Разумеется, ни в одной социальной службе денег на эти индивидуальные программы социальной реабилитации, предусмотренные законом, вы не найдете. Точно так же, как нигде в Москве вы не найдете места, где выставляют диагноз по принятой министерством действующей классификации. Он будет выставлен так, как угодно школе, в рамках которой действует больница. Психиатрия — это не наука, а такая система мнений. И люди тысячами падают жертвами этих мнений. Когда-то однажды введенное Андреем Владимировичем Снежневским, нашим академиком, которого я считаю политическим преступником, понятие «вялотекущая шизофрения» искалечило миллионы жизней.

Я приведу простую аналогию. Согласно государственной программе «Образование», в Москве активно реконструируют школы. Для них строят новые здания — светлые, комфортные, оснащенные по последнему слову техники. Каждому ученику выдают собственный компьютер. Во всех кабинетах есть прекрасные пособия. Но учителя при этом в школе остаются старые. Они на уроке бубнят текст по учебнику и задают колоссальные задания на дом, чтобы родители нанимали репетиторов (в первую очередь их самих). Какая разница, насколько современными будут кабинеты учителей, если дети, занимающиеся в них, так и не получат знаний? Никакая государственная программа не имеет смысла без учета личности работающего в ней человека. А человек слаб — он с большей вероятностью будет пользоваться недостатками привычной ему системы в своих шкурных интересах, чем попытается изменить самого себя — это очень тяжелая работа.

Все всегда упирается даже не в специалиста, а в того, кто его учит, и в ту систему требований, которые к этому специалисту предъявляются. И пока такая система не изменится, мы можем делать все, что угодно. Можем построить шикарные психбольницы с душем и туалетом в каждой палате. Но в них по-прежнему будут лежать люди с бессмысленными лицами, душой и психикой которых никто заниматься не будет.

Могут существовать только две цели госпитализации пациента в психиатрическую больницу: лечение больного и его изоляция от общества. Лечение в психиатрии — это попытка понять и помочь душе страдающего человека, именно это имел в виду Ясперс.

Но лечением отечественная психиатрия не занимается — врачи занимаются только изоляцией больного. У психиатрических стационаров есть одна задача: больной должен спокойно лежать в палате и «не мешать врачу работать» — т. е. писать истории болезни. Для того, чтобы «не мешать», он должен перестать говорить, и, желательно, думать, чего очень несложно добиться «тщательным» подбором нейролептиков. И это не стоит особого труда — представители фирм-производителей соответствующих препаратов стаями вьются вокруг больниц.

При такой задаче терапии врачу собственную душу развивать незачем — все просто, а отпуск большой, да и проценты за вредность платят. Так называемый «нозологический» подход в московской психиатрической школе, созданной А. В. Снежневским, сводится к умению ставить один диагноз — шизофрению, что, согласитесь, тоже особого ума и напряжения души не требует. Диагноз в психиатрии из реальной медицинской задачи давным-давно превратился в мифологему, позволяющую врачу не задумываться о внутреннем содержании души больного. Зато мифологема эта позволяет врачу, после получения весьма поверхностного образования, испытывать чувство власти и превосходства над больным.

Я расскажу историю про одного моего друга. У него заболела жена. Когда он пришел с этой проблемой к психиатру, заведующей отделением одной очень известной клиники, та сказала, что его жену можно, конечно, положить полечиться. Но это не будет иметь никакого смысла, потому что на самом деле его жена одержима бесами. И тысячи за три, кажется, долларов можно этих бесов изгнать. Это слова заведующей отделением одной из самых известных клиник Москвы. Тогда мой приятель обратился к другому психиатру, тоже вполне именитому. Тот сказал, что нужно заплатить пару тысяч долларов, и он вместе с этой пациенткой двое суток проведет на дежурствах «Скорой помощи». Тогда она увидит реальные страдания, и «вся блажь» у нее пройдет. Со стороны это выглядит сумасшествием психиатров, но в действительности — это тупик. Просто люди начинают понимать, что за привычное назначение таблеток, текущие слюни и бессмысленный взгляд никто платить уже не хочет. Но найти какое-то другое базовое мировоззрение, пользоваться психодинамическими подходами к лечению они не могут. Их краткое образование изначально не приучило тратить душевные силы. Вот они и пытаются продавать то, что поближе лежит — экзорцизм или стрессовые нагрузки. Всему остальному надо учиться, что сложно, а врачи не привыкли думать. Это и есть главная беда нашей психиатрии.
Rizoen

Re: Дур-машина...

Сообщение Rizoen »

"карательная психиатрия"
sadist.83

Re: Дур-машина...

Сообщение sadist.83 »

Психиатрические препараты
КАК РАБОТАЮТ ПСИХИАТРИЧЕСКИЕ ПРЕПАРАТЫ
Тело - чрезвычайно сложное биохимическое устройство, химические реакции и потоки которого происходят ритмично и в гармонии друг с другом. Их течению присущи особые последовательности, определённые соотношения и строго соразмеренные скорости течения. Когда в тело вводится чуждое вещество, такое как психотропный препарат, эти потоки и внутренние механизмы разлаживаются. Препараты могут ускорять, замедлять, останавливать, нагнетать избыток или прекращать поступление критически важных составляющих обмена веществ.

Вот почему психиатрические лекарства вызывают побочные эффекты. В действительности, именно в этом и состоит их действие. Они ничего не лечат. Тем не менее, человеческое тело наделено непревзойдённой способностью выдерживать такие вмешательства и защищаться от них. Различные системы организма обороняются, пытаясь переработать чуждое вещество, и напряжённо работают над тем, чтобы уравновесить его воздействие на тело.

Но организм не может сопротивляться бесконечно долго. Рано или поздно, его системы начинают ломаться. Нечто похожее происходило бы с автомобилем, заправленным ракетным топливом: возможно, Вы были бы способны гнать его со скоростью тысячу миль в час, однако шины, двигатель и внутренние узлы машины не предназначались для этого; автомобиль распадается на части.

Психиатрические препараты, предназначенные для детей, вызывают весьма серьёзные побочные эффекты.

Стимуляторы, прописываемые от "СДВГ" ни в коем случае нельзя давать детям до шести лет. Побочные реакции приёма включают: нервозность, бессонницу, сверхчувствительность, отсутствие аппетита, тошноту, головокружение, головные боли, вялость, перепады кровяного давления и пульса, тахикардию, ангину, боли нижней части живота, потерю веса и токсический психоз. У некоторых детей развиваются неконтролируемые тики и скручивание, известное как синдром Туретта.

Сильные транквилизаторы, антипсихотические препараты, часто вызывают трудности в мышлении, ухудшают способность сосредоточиться, вызывают кошмары, эмоциональную тупость, подавленность, отчаяние, сексуальные нарушения. Физические последствия приёма включают позднюю дискинезию - внезапные, неконтролируемые и мучительные спазмы мышц, подёргивание, гримасничанье, особенно это, касается лица, губ, языка и конечностей; лицо превращается в ужасающую маску. Препараты также вызывают акатизию, острое состояние беспокойства, которое, согласно исследованиям, провоцирует возбуждение и психоз. Потенциально смертельным является "злокачественный нейролептический синдром", включающий оцепенение мускулов, изменение состояния сознания, неровный пульс, перепады кровяного давления, нарушения работы сердца.

Слабые транквилизаторы или бензодиазепины способствуют возникновению: апатии, бредовых состояний, замешательства, нервозности, сексуальных проблем, галлюцинаций, кошмаров, острой депрессии, крайней беспокойности, бессонницы, тошноты, мышечного тремора. Внезапное прекращение препаратов приводило к эпилептическим припадкам и смерти. Поэтому важно никогда не прекращать приём этих препаратов резко или без надлежащего медицинского наблюдения, даже если приём препаратов продолжался лишь две недели.

Седативные (снотворные) средства часто вызывают перечисленные выше побочные эффекты, а также похмельное состояние, состояние "опьянения", потерю координации (атаксия) и сыпь на коже.

Антидепрессанты (трициклические) способны вызывать сонное состояние, вялость, апатию, затруднённость мышления, замешательство, неспособность сосредоточиться, проблемы с памятью, кошмары, ощущение паники, чрезвычайную беспокойность, а также бред, маниакальные реакции, галлюцинации, припадки, лихорадку, пониженное содержание белых кровяных телец (с сопутствующим риском инфекций), повреждение печени, сердечные приступы, паралич

Избирательные ингибиторы обратного нейронального захвата серотонина (SSRI) способны вызвать головные боли, тошноту, беспокойство, возбуждение, бессонницу, кошмарные сновидения, потерю аппетита, импотенцию, замешательство и акатизию. Согласно оценкам, от 10 до 25 процентов употребляющих SSRI пережили акатизию, часто сопровождавшуюся суицидальными мыслями, чувством враждебности и насильственным поведением.

Если Вас что-то тревожит - к примеру, такая житейская проблема, как отношения с близкими, друзьями, родителями или учителями, или успеваемость Вашего ребёнка в школе - приём какого бы то ни было психотропного препарата, будь это уличный наркотик или психиатрическое лекарство, не поможет её решить. Если назначение препарата - почувствовать себя лучше при депрессии, грусти или обеспокоенности, облегчение будет лишь кратковременным. Если проблему не решить или не начать улаживать, человеку часто со временем становится хуже, чем прежде. Когда действие препарата закончится, любая боль, дискомфорт или расстройство, которые были перед приёмом, могут стать сильнее; это может заставить человека продолжать принимать и принимать препарат.
ИССЛЕДОВАНИЯ ПСИХИАТРИЧЕСКИХ ПРЕПАРАТОВ
Психиатры не относятся к тем, кто об этом не знает.
Научные свидетельства, показывающие связь между насилием, самоубийствами и психиатрическими препаратами, ошеломляют.

Возможно, наиболее откровенным является утверждение Кэндейса Б. Перта, исследователя медицинского центра Джорджтаунского университета в Вашингтоне, опубликованное в номере журнала "Тайм" от 20 октября 1997 года: "Я встревожен тем чудовищем, которое я и невролог [из университета] Джона Хопкинса Соломон Снайдер породили, когда мы открыли простую связывающую пробу для рецепторов препарата 25 лет назад… общественность вводят в заблуждение по поводу точности этих избирательных ингибиторов обратного [нейронального] захвата серотонина, так как медицина слишком упрощает их воздействие в мозге…"

Далее представлены краткие выдержки из некоторых исследований, показывающих связь препаратов с насилием/самоубийствами:

1. Обследование показало, что в крови Эрика Харриса, одного из убитых подозреваемых в инциденте в школе Колумбин, присутствовал препарат Лювокс в терапевтической дозе. 4 мая 1999 года филиал телеканала ABC (Эй-Би-Си) в Колорадо сообщил, что ""Лювокс" - торговая марка флувоксамина, который, как показывают исследования, может ослаблять маниакальные состояния". Это подтверждает статья в American Journal of Psychiatry ("Американском журнале психиатрии") под заголовком "Мания и флувоксамин", в которой утверждается, что "препарат может снижать маниакальное состояние у определённых людей, когда его дают в нормальных дозах".

Кроме того, исследование, проведённое в медицинской школе Хадиссы-еврейского университета в Иерусалиме, опубликованное в Annals of Pharmacotherapy ("анналы фармакотерапии"), завершалось следующим утверждением о лювоксе: "Наши исследования показали, что флувоксамин способен понижать или, наоборот, развивать маниакальное поведение депрессивных пациентов. Клиницисты должны внимательно следить за этим 'эффектом переключения'…"

2. Психиатр и эксперт по препаратам утверждает: "Согласно производителю, корпорации Solvay, 4% среди детей и молодёжи, принимающих лювокс, испытывают маниакальные проявления на протяжении кратковременных клинических испытаний. Мания - это психоз, который может порождать странные, грандиозные, хорошо продуманные разрушительные планы, включая массовые убийства…..."

3. Газета "Нью-Йорк Пост" сообщила 31 января 1999 года о том, что, опираясь на Акт о свободе информации, она получила документы, показывающие, что психиатрический институт Нью-Йорка испытывал Прозак (флуоксетин) на шестилетних детях. В собственных документах исследователей-психиатров утверждается, что "У некоторых пациентов наблюдалось учащение самоубийственных мыслей и/или насильственного поведения". Другой побочный эффект - дикие маниакальные вспышки - также был отмечен в отчётах исследователей.

4. Исследование, проведённое в школе медицины Йельского университета, и опубликованное в The Journal of The American Academy of Child and Adolescent Psychiatry ("Журнал американской академии детской и подростковой психиатрии") в марте 1991 года, показало, что у шестерых из 42 обследованных пациентов в возрасте от 10 до 17 лет во время лечения антидепрессантами начались или усилились саморазрушительные поведенческие отклонения.

5. Исследование, опубликованное в сентябре 1998 года в The Journal of Forensic Science ("Журнал судебно-медицинской экспертизы"), показало, что из 392 подростков, совершивших самоубийства в Париже между 1989 и 1996годами, 35 процентов употребляли психоактивные лекарства.

6. На конференции стран Севера 1995 года сообщалось о том, что новые антидепрессанты, в частности, имеют стимулирующий эффект амфетаминов, и потребители этих препаратов могут становиться "агрессивными" или "страдать галлюцинациями и/или суицидальными мыслями".

7. Группа исследователей из Канады, изучавшая воздействие психиатрических препаратов на заключённых, обнаружила, что "насильственные, агрессивные инциденты значительно чаще происходят с заключёнными, которые принимают психотропное (психиатрическое или изменяющее сознание) лечение, по сравнению с периодом, когда эти заключённые не принимали психотропных препаратов" [выделение добавлено]. Заключённые, принимавшие сильные транквилизаторы, проявляли более чем вдвое высокий уровень насилия по сравнению с тем периодом, когда они не принимали психиатрических препаратов.

8. В статье, опубликованной в 1964 году The American Journal of Psychiatry ("Американском журнале психиатрии") сообщалось, что сильные транквилизаторы (хлорпромазин, галоперидол, мелларил и др.) могут "вызывать острую психотическую реакцию у индивида, не бывшего до этого психотиком". [выделение добавлено]

9. В выпущенном в 1970 году учебник по побочным эффектам психиатрических препаратов имелось указание на потенциал насилия, свойственный этим препаратам; утверждалось, что "в действительности, даже такие акты насилия как убийство и самоубийство связывают с реакциями гнева, вызванными хлордиазепоксидом (либриумом) и диазепамом (валиумом)".

10. Позднее валиум в качестве наиболее распространённого слабого транквилизатора вытеснил ксанакс (алпразолам). Согласно исследованию ксанакса, проведённому в 1984 году, "чрезвычайная ярость и враждебное поведение проявлялись у восьми из первых восьмидесяти пациентов, которых мы лечили алпразоламом (ксанаксом)".

11. Исследование ксанакса, проведённое в 1985 году, о котором сообщал American Journal of Psychiatry ("Американский журнал психиатрии"), показало, что 58 процентов пациентов, подвергшихся лечению этим препаратом, пережили серьёзную "утрату контроля", то есть проявления насилия и потерю контроля над собой, по сравнению с лишь восемью процентами среди тех, кто принимал плацебо.

12. Статья, опубликованная в 1975 году, описывала негативное воздействие сильных транквилизаторов, называемое "акатизия" (от греческого a - то есть "без" или "не" и kathisia - то есть "сидение"), впервые обнаруженное, как неспособность людей, принявших лекарства, сидеть спокойно и комфортно.

13. В своей публикации "Много лиц акатизии" исследователь Теодор Ван Путтэн сообщил, что почти половина из 110 обследованных страдали от акатизии. Он описал, что происходит с людьми после приёма этих препаратов. Одна женщина начала биться головой об стену спустя три дня после инъекции сильного транквилизатора. Другая, которой эти препараты давали на протяжении пяти дней, пережила "всплеск галлюцинаций, вскрикивания, ещё более эксцентричное мышление, вспышки агрессии и саморазрушения, возбуждённое бегание или приплясывание". Ещё одна утверждала, что она ощущала враждебность, ненавидела всех и каждого, и слышала голоса, дразнившие её.

14. Доктор Уильям Уиршинг, психиатр из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, сообщил на ежегодном собрании Американской психиатрической ассоциации 1991 года, что у пятерых пациентов развилась акатизия при приёме прозака. Доктор Уиршинг был уверен, что всех из них акатизия "подталкивала к намерению совершить самоубийство".

15. В 1986 году в исследовании, опубликованном в American Journal of Psychiatry, утверждалось, что пациенты, принимающие антидепрессант элавил, "...оказывались заметно более враждебными, беспокойными и импульсивными в поведении… увеличение вызывающего поведения и насильственных актов было статистически значительным".

16. В исследовании принимающих элавил детей, опубликованном в 1980 году в Psychosomatics, указывалось, что некоторые из них стали враждебными или истеричными. Один из детей начал "проявлять чрезмерную беспокойность и гнев, он чрезвычайно много бегал и кричал, что он больше не боится, что 'он больше не цыплёнок'".

17. В одной из статей, напечатанных в American Journal of Forensic Psychiatry ("Американский журнал судебной психиатрии") в 1985 году, описываются "чрезвычайные акты физического насилия", вызванные акатизией вследствие приёма халдола (галоперидола). Эти случаи включали акты крайнего, бессмысленного, эксцентричного и брутального насилия.

Иногда утверждают, что насилие имело место потому, что индивид "не принял своё лекарство". Эти тезисы проводятся в средствах массовой информации в интересах психиатрии, для того чтобы отвлечь внимание от препаратов как источника насилия. Именно препараты вызывают такие состояния. Несколько исследований иллюстрируют такую точку зрения.

18. В феврале 1990 года доктор Марвин Тейхер психиатр из Гарварда, сообщил в The American Journal of Psychiatry, что у шестерых пациентов, страдавших депрессией, но не склонных к самоубийству, развились интенсивные, насильственные, суицидальные пристрастия в течение нескольких недель приёма прозака.

Последовавшие за этой публикацией письма врачей, опубликованные в The American Journal of Psychiatry и The New England Journal of Medicine ("Журнал медицины Новой Англии"), сообщали о сходных наблюдениях. Сообщение в The New England Journal of Medicine отмечало, что пациенты не проявляли склонности к самоубийству до приёма препарата, и что их суицидальные мысли резко прекратились одновременно с прекращением приёма.

19. В 1995 году девять австралийских психиатров предупреждали о том, что избирательные ингибиторы обратного захвата серотонина (SSRI) должны продаваться с уведомлением о возможных рисках, после того как некоторые пациенты наносили себе ранения или начинали проявлять склонность к насилию после приёма этих препаратов. "Я не хотел умирать, я лишь чувствовал, что моя плоть разрывается на куски", сказал им один из пациентов. Другой заявил, "Я взял своё мачете для рубки тростника в правую руку и захотел отрубить левую у запястья". Саморазрушительные проявления начинались после начала лечения или увеличения доз, и уменьшались или исчезали после того, как приём лекарств прекращался.

20. Исследование, опубликованное в 1988 году, показало склонность сильного транквилизатора халдола (галоперидола) обострять враждебное и насильственное поведение. Согласно исследованию, многие люди, которые не проявляли насилия до лечения препаратом, "становились на галоперидоле значительно более буйными". [выделение добавлено] Учёные, проводившие это исследование, связали замеченное увеличение насильственных проявлений с акатизией.

21. Отчёт, опубликованный в The Journal of the American Medical Association, привёл пример возбуждения, которое может сопровождать акатизию. Описывая поведение мужчины, который начал принимать галоперидол четырьмя днями ранее, исследователи отметили, что он "...стал неконтролируемо возбуждённым, не мог сидеть спокойно, и бегал на протяжении нескольких часов". [выделение добавлено] После жалоб на сильные позывы напасть на кого-либо из окружающих мужчина попытался убить свою собаку.

Другой малоизвестный факт состоит в том, что ломка, вызванная прекращением приёма психиатрических препаратов, может превратить человека в буйно помешанного. Такой вызванный препаратами эффект легко скрыть потому, что часто после того, как насильственное преступление совершено, психиатры и их союзнические организации, такие как финансируемая фармацевтическими компаниями Национальная ассоциация душевнобольных (NAMI), возлагают вину за насильственное поведение индивида на то, что он не принял лекарство. Тем не менее, истина заключается в том, что крайнее насилие - это неоднократно документированный побочный эффект прекращения приёма психиатрических препаратов.

22. В 1995 году проведённое в Дании медицинское исследование показало следующие симптомы ломки, вызванные зависимостью от психотропных препаратов: "эмоциональные перепады: ужас, боязнь, паника, страх безумия, утрата уверенности в себе, беспокойность, нервозность, агрессия, позывы разрушать и, в наихудших случаях, позывы убивать." [выделение добавлено].

23. В 1996 году Национальный центр предпочитаемой медицины, состоящий из новозеландских врачей, выпустил отчёт "острая лекарственная ломка", в котором утверждается, что отказ от психоактивных препаратов может вызвать:
эффект реакции, обостряющий имевшиеся ранее симптомы "болезни", и
новые симптомы, не связанные с прежним состоянием пациента, и которых он до сих пор не испытывал.
Антидепрессанты могут вызывать "возбуждение, острую депрессию, галлюцинации, агрессивность, гипоманию и акатизию".

Жанет, девушка-подросток, которой прописали слабый транквилизатор и антидепрессанты, утверждает, что во время прекращения приёма этих препаратов у неё появились мысли о насилии, и она должна была обуздывать свои агрессивные порывы, включая желание ударить кого бы то ни было, кто отказывался дать её дозу, постепенно понижая её. "У меня никогда не было раньше таких порывов. Эти новые ощущения не были частью так называемой "душевной болезни", которую у меня предполагали; я никогда не проявляла агрессивности до прописывания этих лекарств. После того, как я постепенно и медленно отказалась от них, я никогда больше не испытывала подобных неконтролируемых агрессивных позывов".

Как уже отмечалось ранее, даже Американская психиатрическая ассоциация признаёт в своём Руководстве по диагностике и статистике, что одним из важных "осложнений" отвыкания от риталина, психиатрического лекарства, которое сейчас прописывают миллионам детей, является самоубийство.

Эффекты отвыкания от этих препаратов могут быть жестокими; они требуют тщательного медицинского наблюдения для того, чтобы обеспечить безопасную детоксикацию человека от препарата. В качестве примера, Стиви Никс из рок-группы "Флитвуд Мак", рассказывает о серьёзных трудностях детоксикации от психиатрических препаратов: "Я одна из тех, кто понял, что именно это меня убивало. [психиатрический препарат клонопин]". Чтобы отвыкнуть от клонопина, ей потребовалось 45 дней. "Я была серьёзно больна на протяжении 45 дней, очень, очень больна. И я наблюдала целые поколения тех, кто привыкает к веществам, они приходят и уходят. Вы знаете, те, кто принимает героин, 12 дней… и их нет. А я всё ещё здесь".

Если принять во внимание данные этих исследований и резкое увеличение потребления препаратов, изменяющих сознание, в равной мере, как детьми, так и взрослыми, причины роста бессмысленного насилия становятся очевидными.
sadist.83

Re: Дур-машина...

Сообщение sadist.83 »

Rizoen писал(а): "карательная психиатрия"

ПСИХОХИРУРГИЯ: технология мясников
(Лоренс Стивенс (Lawrence Stevens), д-р юр. наук)


     Большинство людей думает, что психохирургия, или лоботомия, больше не применяется. К сожалению, это не так. Фактически, как говорят профессора психиатрии медицинской школы Нью-Йоркского университета Гарольд И. Каплан (Harold I. Kaplan) и Бенджамин Дж. Садок (Benjamin J. Sadock) в их учебнике "Клиническая психиатрия", изданном в 1988 году, "интерес к психохирургическим методам в психиатрии разгорелся лишь недавно" (Williams и Wilkins, 1988, стр. 381). Статья в "Journal of Clinical Neuroscience" за март 1999 года, озаглавленная "Современная психохирургия" говорит, что "Психохирургия - безопасное и относительно эффективное средство, которое следует предлагать пациентам с тяжёлым компульсивным навязчивым расстройством (obsessive compulsive disorder (OCD)), общими аффективными расстройствами и хроническими состояниями беспокойства после минимального периода от 2 до 5 лет, после того, как были использованы все другие разумные средства" (Дж. В. Розенфельд (J.V. Rosenfeld) и Дж. Х. Ллойд (J.H. Lloyd), Отделения нейрохирургии и нейропсихиатрии, Королевский госпиталь в Мельбурне, Парквилл, Австралия, (J. Clin Neurosci 1999 Mar;6(2):106-112). В апрельском номере за 1990 год "Harvard Medical School Health Letter" доктор Майкл Дженик (Michael Jenike), доцент психиатрии Гарвардской медицинской школы, защищает психохирургию как метод лечения навязчиво-компульсивного расстройства (стр. 8). Статья, защищающая психохирургию, появилась в выпуске за март/апрель 1992 года журнала "Psychology Today": статья описывает психохирургическую операцию, сделанную в 1990 году и сообщает, что "по меньшей мере от 200 до 300 открыто объявленных психохирургических операций выполняется каждый год несколькими десятками хирургов у нас и за границей" (стр. 34).

     Что такое психохирургия? Профессор неврологии Мичиганского университета Эллиот С. Валенстайн (Elliot S. Valenstein), д-р философии, определяет психохирургию как "операцию на мозге с целью облегчения серьёзного психиатрического расстройства в отсутствие какого-либо прямого доказательства невропатологии" ("Behavior Today", 28 июня, 1976, стр. 5). Следующее определение появляется в психиатрическом учебнике: "Психохирургия - хирургическое вмешательство с целью разъединения волокон, соединяющих одну часть мозга с другой, или удаления, разрушения или стимулирования мозговой ткани для исправления нарушений поведения, мышления или настроения, для которых не может быть продемонстрирована никакая органическая патологическая причина" (Джон Доннелли (John Donnelly), д-р мед. наук, д-р естеств. наук, в книге: Kaplan & Sadock, Comprehensive Textbook of Psychiatry/IV, 1985, стр. 1563).

     Термин "психохирургия" столь же нелогичен, как и многие из других слов, используемых в психиатрии. Профессор психиатрии Томас Зас (Thomas Szasz), д-р мед. наук, правильно сказал, что термин "психохирургия" нелогичен, потому что душа - не часть тела, и, следовательно, абсолютно невозможно делать хирургическую операцию на ней. Выражение о том, что психиатр или хирурга собирается оперировать чью-то психику, так же нелогично, как и утверждение о том, что он собирается оперировать душу человека. Хотя психохирургия, очевидно, делается на мозге, имеется серьёзное основание не называть её нейрохирургией, так как, в отличие от психохирургии, нейрохирургия имеет дело с известными нарушениями в мозге, типа опухоли или внутричерепного кровоизлияния. Магичность слова "психохирургия" - в том, что оно как-то оправдывает психиатров или других врачей, делающих операции на биологически абсолютно здоровом мозге! (Томас Зас (Thomas Szasz), "Миф психотерапии", Anchor Press, New York, 1978, стр. 6-7.)

     "Психохирургия", в сущности - разные вариации (под разными названиями) того, что общеизвестно как лоботомия. Так как с термином "лоботомия" в сознании большинства связано негативное клеймо, то те, кто выполняют эту операцию и её вариации, обычно используют для описания другие термины. Среди этих терминов - цингулотомия, капсулотомия, и лейкотомия.

     Первое, что я вспомнил, изучая психохирургию, или лоботомию - это наши занятия по патопсихологии в колледже, когда наш профессор, психолог, описывал нам эту операцию. Первый тип лоботомии, который он описал, включает сверление двух отверстий в черепе "пациента" на правой и левой сторонах лба, в верхней его части, примерно на уровне волос, чтобы получить доступ к лобным долям мозга, где, как полагают, расположены области, отвечающие за интеллектуальные функции, мышление и эмоции. В одной версии этого метода он описал устройство цилиндрической формы, похожее на сердцевину яблока, вставляемое с обеих сторон мозга, при этом удаляется цилиндрическая часть обеих лобных долей. В других версиях этой операции в мозг вставляется скальпель, чтобы разъединить связи в лобных долях или между лобными долями и другими частями мозга. В другом типе лоботомии, вместо сверления отверстий в черепе, сдвигают в сторону оба глазных яблока и через глазницы в лобные доли мозга вставляют скальпель, и, как сказал наш профессор, "скальпель перемещают примерно так" - при этом он шевелил пальцем из стороны в сторону. В своей книге «Молекулы мышления: Смелая новая наука - молекулярная психология», профессор университета штата Мэриленд Джон Фрэнклин (Jon Franklin) описывает ту же операцию так: "через глазницу пациента вставляют тонкий, в форме топорика для льда, инструмент и затем шевелят им вокруг некоторой точки в мозгу" (Dell Pub. Co., 1987, стр. 64). В своём учебнике «Обзор психиатрии», изданном в 1988 году, профессора психиатрии Гарольд И. Каплан (Harold I. Kaplan) и Бенджамин Дж. Садок (Benjamin J. Sadock) говорят, что «хирургический» инструмент, используемый в трансорбитальной лоботомии или лейкотомии, не только "похож" на топорик для льда; они говорят, что он и есть топорик для льда (стр. 531). Согласно двум сторонникам психохирургии, изобретателем этого метода психохирургии был доктор Уолтер Фриман (Walter Freeman), и "Его [доктора Фримана], первым операционным инструментом был фактически топорик для льда, взятый из его кухонного стола" (Раел Джин Айзек (Rael Jean Isaac) и Вирджиния К. Армат (Virginia C. Armat), «Безумие на улицах: Как психиатрия и закон отказались от душевнобольных», Free Press/Macmillan, Inc., 1990, стр. 179). Хотя мой профессор психологии не использовал именно такую аналогию, он совершенно явно дал нам понять, что он считает лоботомию столь же ненаучной и бессмысленный, как и попытку починить плохо работающий телевизор, просверлив отверстие в его корпусе, вставляя туда мачете и вращая им с грохотом внутри корпуса. Другими словами, лоботомия - неразборчивое нанесение повреждений в лобных долях мозга. Медицинский словарь "The Bantam Medical Dictionary" говорит, что то, что в нём названо "современной" версией лоботомии, которая делается сегодня, более «очищено» и включает причинение "избирательных повреждений в меньших областях мозга" (1981, стр. 233). Однако, я думаю, что утверждение, что более современные версии лоботомии более рациональны, чем те, которые применялись в прошлом, сомнительно, даже если они меньше разрушительны.

     Нэнси Андреасен (Nancy Andreasen), д-р медицины, д-р философии, описывает современную психохирургию следующим образом в своей книге «Сломанный мозг: Биологическая революция в психиатрии», изданной в 1984 году: «Тогда как старые методы «префронтальной лоботомии» включали вырезание больших участков белого вещества мозга, современный метод психохирургии, по сущности, подразумевает выборочное удаление крошечных и совершенно определенных частей мозга, соединяющих cingulate gyrus с остатком лимбической системы. Этот метод, как предполагается, разрывает отражающие цепочки (reverberating circuits) лимбической системы и, таким образом, останавливает нескончаемый цикл эмоционального возбуждения» [добавлено выделение] (Harper & Row, стр. 214). Использование слова «предполагается» - признание того, что психохирурги, в действительности, не знают, что они делают с биологической точки зрения. Точно так же авторы вышеупомянутой статьи "Современная психохирургия" в журнале Journal of Clinical Neuroscience за март 1999 года признают: "Оптимальные участок и размер повреждений ещё не установлены". Так же, как и в случае психиатрических препаратов и электрошока, психохирургия основана на её эффектах, а не на знании того, что она делает биологически. В психохирургии столько же смысла, как и в перерезании проводов в вашем персональном компьютере из-за того, что он выполняет программу, которая Вам не нравится, так как то, что мы называем "психическая болезнь", обычно - результат обучения (программирования) или недостатка его, которое приводит к поведению, которое не нравится нам, а не биологический сбой, несмотря на спекулятивные биологические теории умственных болезней, которые Вы можете услышать.

     Что могло бы быть эффектом этого, выражаясь словами доктора Андреасена в вышеупомянутой цитате, «удаления крошечных и совершенно определенных частей мозга, соединяющих cingulate gyrus с остатком лимбической системы»? По мнению невролога и пионера позитронной эмиссионной томографии (ПЭТ) Маркуса Рэйчла (Marcus Raichle) из университета штата Вашингтон в Cент-Луисе, cingulate gyrus, как показывает ПЭТ, является центром, отвечающим за словообразование. Он также активизируется, когда "испытуемых просят обратить внимание на что-то..., Он также проявляет активность, когда исследователи просят добровольцев [чьи умственные способности исследуются ПЭТ] прочитать слова, обозначающие названия различных цветов - красный, оранжевый, желтый, - написанные чернилами 'неправильного' цвета, например слово 'красный', написанное синим" (Newsweek, 20 апреля, 1992, стр. 70). Другими словами, cingulate gyrus ответствен за некоторые аспекты интеллекта.
   Выбор cingulate gyrus или других частей лимбической системы мозга в качестве цели современных версий лоботомии основан на вере в то, что лимбическая система ответствена за эмоции, которые часто рассматриваются в качестве корпуса, или тела, или сущности психической "болезни". Однако, уничтожить способность человека испытывать эмоции не так просто. Одна статья, опубликованная в 1988 году, указывает: "...когда дело касается страха, гнева, любви, печали или любой сложной смеси чувств и физических реакций, которые мы называем эмоциями, видимо, ключевую роль играет широкая сеть глубинных мозговых структур и проводящих нервных путей, называемая лимбической системой... Самые последние исследования, однако, указывают на то, что проявление эмоций слабо связано с определёнными областями мозга, а в большей степени определяется сложной нервной сетью, связывающей их с нервными импульсами, путешествующими между ними. «Это немного похоже на Ваш телевизор», - говорит невролог доктор Флойд Блум (Floyd Bloom) из Scripps Clinic and Research Foundation. "Имеются отдельные лампы, и Вы можете сказать, что они делают, но если Вы вытащите хотя бы одну из них, телевизор не работает" (U.S. News & World Report, 27 июня, 1988, стр. 53). Это, вероятно, объясняет, почему жертвы "психохирургии" часто настолько выводятся из строя из- за операции, что они не способны жить без ухода няни, даже когда они были способны делать это до операции.

     То, что психохирургия является повреждением мозга, и ни чем иным, даже более очевидно, чем в случаях психиатрических препаратов и электрошока. Все эти "терапии" достигают приблизительно одного и того же результата, хотя и различными средствами. Когда я начинал своё библиотечное исследование психохирургии, я думал, что психохирургия хуже, но свидетельства указывают, что это не всегда так: Всё зависит от того, какие используются препараты и как долго, сколько даётся сеансов электрошока, каковы напряжение и продолжительность воздействия тока, и насколько много вырезает при операции психохирург. В своей книге доктор Андреасен также говорит, что "В то время как мы знаем много о двигательной, сенсорной, и языковой системах, и достаточно много о системе памяти, лобная система - всё ещё плохо понятая область" (стр. 118). Она называет эту часть мозга «таинственной лобной долей» (стр. 95). Всё же, несмотря на наше невежество относительно того, что лобные доли делают и как они работают, именно в этой области мозга применяют "психохирургию"! Лобные и височные доли мозга получают большую часть тока при электрошоке. Лобные доли - среди частей мозга, повреждаемых психиатрическими препаратами. В своей книге «Мозг», Ричард М. Рестак (Richard M. Restak), д-р медицины, говорит, что "психохирургические операции, оказалось, обходятся недопустимо дорого. Многие из пациентов были настолько изменены операцией, что их друзья и родственники испытывали трудности с восприятием их как тех же самых личностей, которых они знали перед операцией". Это внесло вклад в то, что он называет "упадком психохирургии" (Bantam Books, 1984, стр. 151). К сожалению, это лишь упадок, но не запрет. В своей книге «Второй грех» профессор психиатрии Томас Зас (Thomas Szasz) говорит: "Когда человек слишком много ест, его кишки «замыкают накоротко»: это называется «операция обхода для лечения ожирения». Когда человек слишком много думает, «замыкают накоротко» его мозг: это называется "префронтальная лоботомия для лечения шизофрении" (Doubleday, 1973, стр. 61-62).

     Использование разрушающих мозг методов "лечения", подобных лоботомии, электрошоку, и психиатрическим (особенно нейролептическим) препаратам иллюстрируют глупость, высокомерие, и дерзость психиатров и других врачей, использующих эти так называемые методы лечения. Вместо того, чтобы проявлять заботу о людях, поражённых биологическими или психологическими немощами, или неудобствами, или слабостями, применение этих биологических "терапий" показывает и глупость, и бездушное игнорирование прав человека, человеческой жизни и человеческого благосостояния - особенно в случае принудительного назначения, которое все ещё используется, по крайней мере в случаях психиатрических препаратов и электрошока. В то время как повреждение мозга от психиатрических препаратов, возможно, сначала не было очевидно, для любого человека с нормальными интеллектом и здравым смыслом должно всегда быть очевидно, что электрошок и "психохирургия" являются повреждением мозга. Следовательно, электрошок и "психохирургия" - особенно печальные главы в истории бессмысленного поиска психиатрией физических причин и физических методов "лечения" того, что никогда не было результатом физической или биологической проблемы. Даже если какое-то специфическое или социально недопустимое поведение или иррациональное мышление, которое мы называем психической болезнью, частично или полностью вызвано биологическим нарушением, сегодня это «лечат» методами, которые являются иррациональными и вредными для психиатрических пациентов. Позорность психохирургической части истории психиатрии - а кое-где и её настоящего - является общепризнанной, даже среди большинства психиатров. Именно поэтому психохирургия редко упоминается психиатрами сегодня.

     Подобно большинству терапий шарлатанов, даже "психохирургия" имеет сторонников не только среди практикующих её врачей или юристов, но также и среди по крайней мере нескольких из тех, кто получили её - или, возможно, мне следует говорить - по крайней мере нескольких из тех, кто, говоря психологически, пережил её. Величина повреждений, нанесённых "психохирургией", изменяется в широких пределах. Степень повреждения зависит от размеров и расположения разъединяемых участков мозга. Это превращает некоторых людей в «растения», но если психохирург вырезает очень маленький участок мозговой ткани, это может слабо, или вообще незаметно, повлиять на "пациента", за исключением силы эффекта внушения, или плацебо. Многие подобны тем, кто верит, что их жизни были удлинены операцией коронарного шунтирования, вопреки научным доказательствам, что никакого продления жизни от этой операции для большинства людей нет (см.: Томас Дж. Мур (Thomas J. Moore), «Остановка сердца: Критический взгляд на американскую медицину и революцию в кардиологии», Random House, 1989, стр. 113-125), пережившие "психохирургию" иногда выходят после этой тяжёлой операции с сильной психологической потребностью считать, что они получили пользу от операции, и поэтому могут заявлять об этом. Но в это трудно поверить, по той же причине, по которой было бы трудно поверить, что программная ошибка в компьютере была исправлена не изменением программы, а выводом из строя какой-то части компьютера. Это особенно очевидно, если учесть, как мало известено сегодня о мозге. Подобно психиатрическим препаратам и электрошоку, "психохирургия" может кому-то показаться полезной, если она устраняет так называемые симптомы так называемой психической болезни. Если человека вывести из строя, то все его, или её, симптомы чего бы то ни было (включая и желательные черты личности) будут «устранены». Но выведение из строя компьютера - не исправление плохой программы, и выведение из строя мозга человека - не средство исправления социально/культурно несоответствующего воспитания, приводящего к социально/культурно неприемлемому мышлению, выражению эмоций или поведению - независимо от того, какие средства используются, чтобы покалечить мозг человека - химические препараты, электрошок или "психохирургия".

     Так как "психохирургия", вероятно, не делается сегодня там, где Вы или те, о которых Вы заботитесь, когда-либо, могли искать "терапию", какое отношение она имеет к тем, кто связан с психиатрической или психологической "помощью" или консультированием сегодня? Врачи когда-то делали кровопускание, но это не повод избегать здравоохранения теперь. Есть одно отличие - то, что многие, а, возможно, и большинство психиатров и других врачей, делавших "психохирургию", всё ещё живы сегодня. Напротив, времена кровопускания - такое далёкое прошлое, что, вероятно, нет ныне живущих врачей, делавших кровопускание. Факт, что раньше делалось кровопускание, говорит немного или ничего о современном состоянии здравоохранения для физических болезней. "Психохирургия", с другой стороны, является частью недавнего прошлого психиатрии, и всё ещё, в некоторых местах, её настоящего. Так же, как кровопускание кое-что говорило о неправильной теории и состоянии невежества в здравоохранении в прошлом, разрушающие мозг "терапии", такие как "психохирургия", электрошок и психиатрические препараты говорят много о неправильной теории и невежестве в психиатрии сегодня.

Остальное выкладывать не буду ибо маштабненько,кому интересно читайте здесь
... P.s Смайл сам вылез))
Последний раз редактировалось sadist.83 20.04.2009, 11:31, всего редактировалось 1 раз.
Ответить